Долгая дорога домой

Дом — как много мы пытаемся вместить в это емкое слово: сколько ожиданий, иллюзий и порой несбывшихся надежд. Это может быть крохотная квартирка на окраине города, скромная лачуга в лесу или же величественная родовая усадьба на холме, хранящая в себе множество тайн и секретов. Но также это пространство может быть и обманчивой иллюзией, перевертышем, играющим с подсознанием.

Сколько таких кинопристанищ распахивает свои двери перед зрителями в кинозале, доверяя им истории своих обитателей. Возможно, что дом — это не просто каменное изваяние, а живое существо, наделенное разумом и памятью. Оно впитывает все пережитые в нем эмоции, все радостные моменты и тем более те, что были омрачены печалью.

Как, например, у Ингмара Бергмана в картине «Фанни и Александр» (1982). Режиссер с большой теплотой и любовью детально изображает жизнь своих персонажей: начиная с городских улочек, антикварных предметов интерьера, изящных дамских туалетов, пышных причесок и заканчивая до блеска начищенным столовым серебром и щедрыми яствами на семейном застолье. Сквозь экран зритель легко может ощутить насыщенную смесь ароматов того времени. Однако феерия в тесном родственном кругу из жен и мужей, кузин и кузенов не сразу раскрывает истинную природу их взаимоотношений. У каждого, как и положено большому клану, спрятаны свои скелеты в шкафу.

Фанни и Александр — младшие члены семейства, сначала лишь наблюдатели, но именно их глазами передано происходящее на экране. Познавая правду жизни, главные герои вынуждены покинуть свой родовой дом в поисках нового. Из теплых обволакивающих красок зрителя, как и детей, погружают в аскетично-серые цвета и запирают в тесной маленькой комнате в компании холодных и равнодушных стен.

В картине Бергмана представлены два противоположных друг другу дома — один, как образ прежней семьи: сплоченной, счастливой, готовой всегда прийти на помощь, а другой – чужой для души и сердца склеп, которому никогда не суждено согреть своих новых жильцов.

Психологический пласт реализуется через образ юного Александра, оказавшегося в центре семейной трагедии. В некотором смысле Александр — автобиографичный образ. Семья всегда была основополагающей темой творчества Бергмана.

Помимо портретных зарисовок эпохи и судеб людей режиссер уделяет достаточно много времени мистицизму, вплетая в повествование духов и сюрреалистичных персонажей, то ли существующих, то ли просто являющихся плодом воображения маленького фантазера.

В убранстве последнего эпизода фильма, после череды разочарований и потерь, преобладают кремовые оттенки — все, кажется, вновь вернулось на круги своя, но обрушившиеся несчастья не прошли бесследно и навсегда легли темной тенью на душу и сердце юного Александра.

Но порой случается так, что дом становится родовым проклятьем, населенным бестелесными существами, далекими от детских выдумок. «Призраки дома на холме», адаптированные и поставленные Майком Флэнеганом в 2018 году, это еще один рассказ о семействе, которое верило в сказку и мечтало когда-то обрести свою вечную, идеальную обитель.

В этом десятисерийной киноленте дом выступает живым организмом, питающимся своими постояльцами. Он забирает воспоминания, мечты и вместо света оставляет в душе пустоту и леденящее одиночество.

Величественная лестница приветливо встречает большую семью. Радостные дети занимают просторные комнаты, любящие родители целуют их перед сном, но когда наступает темнота, мистический дом оживает. Он становится полноправным хозяином, который диктует свои правила выживания под его крышей.

В основе сценария лежит готический хоррор-роман Шерли Джексон, опубликованный в 1959, но Фленаган расширяет его, добавляя новых персонажей, и закладывает в основу рассказ о семье, которая из-за трагедии, случившейся много лет назад, постепенно распадается на части.

Два брата и три сестры, повзрослев, пытаются разобраться в том, что когда-то произошло с ними в детстве. Каждый живет со своей личной травмой, которая преследует его и по сей день мучает и съедает изнутри.

Сначала может показаться, что это типичная история про страшный, кишащий приведениями особняк и наивную семью, поселившуюся в нем. Зритель периодически видит призраков где-то в дальнем углу кадра и кажется, что это шутки разыгравшегося воображения и просто мерещится блуждающим по темным коридорам героям.

Режиссер искусно играет с подсознанием, каждая новая серия постепенно распутывает этот мистический клубок. Но пугает вовсе не наличие стандартных страшилок, а кадры, когда семье вновь приходится столкнуться с утратой. И вот уже не так страшны обезображенные призраки, как само ощущение бессилия, когда ты не можешь помочь, не можешь предотвратить пророчество и разбудить тех, кому давно пора проснуться от этого кошмарного сна.

Вся стилистика сериала, как и положено жанру, достаточно мрачная. Словно картинка постепенно разлагается и от нее исходит такой же мертвенный холод, но он не зловещий, а больше опустошающий. Одна из героинь ближе к развязке кричит, что она не может больше ощущать эту пустоту, так и зрителю поскорее хочется сбежать, но что-то мешает, будто режиссер так же, как и этот дом-пожиратель не отпускает до последнего от своего идеально продуманного детища. Остается только наблюдать и верить, что в конце все же будет долгожданное спасение.

Да, здесь дом кишит призраками, которые потеряли себя в реальной жизни, но остановить это полное забвение может только одно — любовь. Не все дома оберегают и защищают, некоторые могут принести лишь боль и разрушение, но, если есть любовь, есть и надежда. Никто не уходит окончательно и призраки тех, кого мы любили, и кто любил нас остаются с нами навсегда.

Бывает и так, что даже не всем детским фантазиям стоит сбываться и надо быть очень аккуратным загадывая желание перед сном. Режиссер Генри Селик как последователь стилистики небезызвестного Тима Бертона снимает свою анимационную «Коралину в стране кошмаров» (по повести Нила Геймана «Коралина») в той же манере гротескного ужастика. На экране вновь возникает мир-перевертыш, в котором зло запускает свои когти в сознание потерявшегося любопытного ребенка, желающего вновь обрести идеальную семью. Все в этом сказочном «другом доме» сделано так, чтобы подкупить неразумное дитя, заставить поверить в то, что сон куда заманчивее скучной повседневной рутины с вечно занятыми равнодушными к своему чаду родителями. Здесь «другая мама» готовит завтрак на ужин в любое время суток, а семейный стол и вовсе представляет собой некую скатерть-самобранку, где нужно лишь пожелать и тотчас появится на сверкающей фарфоровой тарелке любое блюдо. Но что-то явно не так с остальными обитателями этого мира сновидений. «Другой папа» беспрекословно выполняет все приказы своей «женушки» и в некогда засохшем саду выращивает невероятной красоты композицию, вдохновленную обликом дочурки, из живых цветов, способных защекотать тебя до смерти. А погрязшие в неудачах и нафталине соседские старушки вместе с бывшим обрюзгшим трюкачом, вдруг снова молодеют и предстают перед девочкой в лучшей форме, демонстрируя все свои таланты, разыгрывая настоящее феерическое шоу с фокусами, танцами и акробатическими номерами.

Этот манящий, словно конфета в сверкающий обертке, волшебный дом-ловушка готов исполнить любой каприз своей маленькой обитательницы, лишь бы та осталась насовсем и отдала себя на съедение ненасытной фальшивой мамочке. Девочку, совсем как взрослую, ставят перед выбором: «жить» иллюзиями с идеальной семьей, где все возможно, или вернуться в реальность, не всегда приветливую и улыбающуюся тебе в ответ. Кажется, что это очередная сказка про злую колдунью и заблудившегося в пряничном домике ребенке. Но эта девчушка не так проста и наивна, она готова постоять за себя и побороться за дорогих ее маленькому сердцу людей.

Используя покадровую анимацию и 3D технологии, глазами девочки Селик представляет мир своих ночных кошмаров объемным и по-настоящему пугающим. Здесь дом хоть и кажется живым организмом со своими всевозможными шалостями, но все же он марионетка, такой же, как и его кукольные обитатели в лапах существа куда страшнее. Приглушенные цвета сталкиваются с неоновыми туманами и тягучими лабиринтами, в которых с виду добродушная мамочка превращается в костлявое паукообразное нечто, крадущее стеклянные заветные глазки и вместе с ними души своих юных жертв.

Не всегда то, что мы желаем, несет в себе благо. Иногда желания могут быть слишком опасными, способными поглотить любого, кто их загадал. И даже старый и полуразваленный особняк с грудой неразобранных коробок может быть милее его приторной, обманчивой в свой доброжелательности, копии.

В телевизионном биографическом фильме «Серые сады» реж. Майкл Сакси (2009) дом так же разрушает маленькую семью, состоящую из двух некогда величественных женщин, потерявших себя в погоне за мечтой о роскошной жизни.

Картина является художественной версией документального фильма 1975 года, а такие ленты, основанные на реальных событиях, всегда вызывают особый интерес, ведь обычно героям, которые не являлись плодом чьей-то фантазии, сострадаешь немного больше. Вот они жили когда-то, так же страдали, любили, и потом их не стало, но их история сохранилась в памяти.

Властная мать, которую великолепно сыграла Джессика Лэнг, всю жизнь подавляла свою красавицу-дочь (Дрю Бэрримор), убивала ее своей всепоглощающей, удушающей любовью. На протяжении всего фильма мы наблюдаем за тем, как героини видоизменяются вместе с их поместьем. Из женщин высшего общества они превращаются в безликих потерянных существ, вызывающих только жалость и сострадание, а их некогда чарующее поместье — теперь лишь отголосок прошлого. Это более не место для изысканных вечеринок со светскими разговорами, это склеп, куда скидывают ненужные вещи и благополучно забывают про них.

Дом здесь представлен не надежным убежищем, а затхлым чуланом, из которого больше нет сил и желания выбираться. Кажется, что через экран легко можно ощутить, как аромат французских духов, богатым шлейфом витающий ранее в воздухе, сменяется затхлыми, прокисшими зловониями от которых становится тяжело дышать.

Режиссер демонстрирует, как человеческие страхи могут загнать нас в ловушку, как легко можно уничтожить в себе все самое прекрасное, спрятавшись от окружающего мира в стенах своего дома навечно.

Эта красивая, но трагичная история наглядный пример того, что не всегда дом — это место свободы. Если ты скован внутри, то и снаружи тебе ничто уже не поможет, и некогда сказочная башня станет вечной тюрьмой.

В экранизации пьесы Тейси Леттса «Август. Графство Оссейдж» дом вновь накладывает свой отпечаток на каждого члена большой и не самой дружной семьи. Всем участникам происходящего приходится воссоединиться в месте, которое давно пропитано болезнью и взаимными обидами. Некогда театральное действо, перенесено режиссером Джоном Уэллсом в Оклахому, где в замершем от жары и бесполезности семейном гнезде доживает свой век супружеская чета Уэстонов. Вайолет (Мерил Стрип) — совершенно невыносимая, саркастичная, отравленная раком дама, принимающая за раз больше дюжины различных запрещенных капсул, и окончательно «слетающая с катушек», и ее муж Беверли (Сэм Шепард), которому ничего не остается, кроме как искать смысл существования в стакане виски и в книгах из скромной домашней библиотеки. Однажды он выходит за дверь, чтобы больше никогда не вернуться, его исчезновение собирает в доме многочисленных родственников, давно переставших заботиться друг о друге.

На протяжении двух часов мать и ее дочери вытаскивают из трясины обид и сожалений всю накопившуюся за долгие годы злобу, превращая поминки по отцу в бытовую перепалку.

Джон Уэллс, более известный как продюсер, распахнул перед зрителем двери особняка и радушно усадил со всеми за дубовым столом. Нас за руку проводят по заброшенным комнатам, некогда служившим детскими спальнями. Здесь все еще теплится жизнь: разбросанные игрушки, стены, обклеенные плакатами с любимыми музыкальными группами девочек, словно еще есть надежда, что однажды они вернутся.

Камера путешествует за персонажами по выжженному солнцем американскому Среднему Западу. Но среди простора бескрайних прерий героям абсолютно некуда бежать — все пути приводят в родовое гнездо, к источающей яд и захлебывающейся в собственной желчи матери. Все, попавшие под крышу особняка, обречены быть зараженными никого не щадящим недугом. Пламя материнской «любви» медленно поглощает своих пленников, агония перерастает в удушье, которому устаешь сопротивляться.

Киноверсия «Августа» — это детальный разбор жизни семьи в своей естественной среде обитания. Дом, в котором разворачивается семейная драма — сцена, а центральная метка для действующих лиц — большой обеденный стол. Эпизод непраздничного пиршества, только сошедший с постера, как показательная игра в пинг-понг — каждый желает урвать свой кусочек славы и продемонстрировать мастерскую подачу.

Потрепанные фотографии, виниловые пластинки с записью Клэптона и атласные кружевные платья — все эти вещи лишь пережитки прошлого, символы старости и вечного забвения. Режиссер оголяет сущность персонажей, и такая близость пугает, заставляя время от времени невольно отстраняться от происходящего. Камерное повествование, с бьющими через край эмоциями, обилием едких диалогов и нескольких «рукопашных» сцен не дает наблюдающему отдышаться.

Каждый из героев рано или поздно сдается и пускает все на самотек, тут начинается игра в имитацию погони, но шансы на победу ничтожны. Глупо удержать того, кто так долго грезил о побеге. Остается только схватить ключи и из последних сил надавить на педаль газа, оставляя позади желтые клубы дорожной пыли.

Из всех присутствующих лишь Вайолет не за кем и незачем бежать, она одна не предпринимает усилий вырваться из своей клетки, тем самым лишив семью шанса на воссоединение, а может, наоборот, подарив ей долгожданную свободу.

А вот в фильме Джина Сэкса «Босиком по парку» (1967) нет места для печали и сожалений. Здесь, дом хоть и разобщает героев, но лишь на короткое время, чтобы преподать им урок. Ведь совсем не обязательно жить в прекрасном замке с огромными бальными залами и хрустальными канделябрами для того, чтобы почувствовать себя по настоящему счастливым и любимым.

Это легкая и немного наивная история о самом начале семейной жизни. Двое молодоженов пытаются балансировать на краю своей зарождающейся любви и построить «дворец» в стенах крохотной квартирки на Манхеттене с дырой в потолке посреди холодного февраля.

Почти кукольная, излучающая радость и жизнелюбие героиня Джейн Фонды готова найти в любой ситуации положительные моменты, лишь бы не огорчить и без того угрюмого супруга в исполнении Роберта Редфорда. Но она слишком старается в погоне за своей идеальной мечтой, не замечая того, как своими чрезмерными усилиями ранит дорогого ей человека.

Эта пара настолько противоположна по темпераменту, что постоянно задаешься вопросом, что вообще их может удерживать вместе. Она чересчур навязчива и авантюрна, он же, напротив, скучающий домосед, которого периодически раздражают выходки неугомонной женушки.

Слегка утрированные шутки и постановочные конфликты воспринимаются с легкой улыбкой и вызывают не что иное, как умиление. Практически все действие происходит в павильонной квартирке, за редкими вылазками в парк или экзотический ресторан с несъедобной едой и диковинными перфомансами. Но все это ничуть не сковывает простор для воображения, напротив, хочется, словно играя в куклы, выстроить еще больше декораций и перемещать этих несуразных героев в новые обстоятельства, чтобы просто наблюдать за ними.

Этот добрый и по-настоящему теплый фильм, не особо обремененный смысловой нагрузкой, способен отвлечь от происходящего вокруг и на полтора часа погрузить в атмосферу осеннего чарующего и манящего своим антуражем Нью-Йорка.

Дом, в данном случае, выполняет свою основную функцию — он сближает, согревает (пусть и не буквально) и защищает. И несмотря на все глупые размолвки главных героев в конце им все же удается достичь того самого взаимопонимания и все так же балансируя, но уже на краю крыши, они вновь возвращаются в свое маленькое, но уютное жилище.

Разные фильмы, разные жанры, разные дома… Несем ли мы ответственность за то, какой будет наша жизнь в том самом идеальном доме с картинки из журнала? И возможно ли, что место является прямым отражением его обитателей? Способно ли оно проникнуть настолько глубоко в души и разум, чтобы даже поработить своих жильцов? Все эти вопросы несут в себе лишь риторический характер, ведь, самый главный дом — это вовсе не стены, которые нас окружают — это мы сами. Это то, что всегда будет жить внутри нас, та крупица света и теплоты, к которой в любой момент можно вернуться, когда станет одиноко и, главное, всегда помнить об этом и беречь ее в своем сердце.